Лис-аспират
Темная сцена. Только фонарь освещает круг, в котором видна следующая картина: скамейка, не ней сидит обезьяна (манекен). На ней красная курточка с серебряными пуговицами, на плечах эполеты. На голове шапка, тоже красная, какие когда-то носили придворные шуты. На каждом из трех углов шапки колокольчик.
Обезьяна прикована цепью к шарманке – ярко раскрашенному ящику, стоящему рядом со скамейкой. Цепь достаточно длинная, чтобы шарманка не заслоняла обезьянку, но оставалась в кругу света. Скамейка стоит фронтально к зрительному залу, немного правее (если смотреть от зрительного зала). Фонарь стоит на скамейке, слева от обезьяны. Шарманка наискось, справа от обезьяны, ближе к просцениуму, чем к скамейке. Один конец цепи прикреплен к металлическому обручу на шее обезьяны.
Звучит трек №1
С левой стороны (от зрительно зала) входит Лис, сначала трудно узнаваемый, поскольку та сторона сцены темная. Он идет через просцениум, словно намереваясь уйти в правую кулису. Но останавливается и всматривается в обезьяну. На Лисе лисья шуба до земли. У него рыжие торчащие усы, рыжие прилизанные волосы, расчесанные на прямой пробор.
Лис: (тихо, неуверенно). Кого я вижу? (Подходит к скамейке.) В такое время (стоит некоторое время перед скамейкой, рассматривая обезьяну) Разрешите присесть?
Лис садится на скамейку справа от обезьяны. Между ним и обезьяной фонарь. Он садится, обратив свое лицо к обезьяне, ожидая от нее реакции, которой, разумеется, не происходит. Не дождавшись реакции, Лис поворачивается всем корпусом к зрительному залу. Некоторое время Лис (как и обезьяна все время представления) сидит лицом к зрительному залу молча. Затем Лис решительно, всем корпусом, снова поворачивается к обезьяне.
Лис: Действительно неизвестно, как себя держать. Извиняться за смелость или за робость.
Все зависит от того, как господин… как госпожа представляет наши отношения.
(Обезьяна, разумеется, молчит.)
Понимаю. Признаю, что нельзя считать их ясными. И даже решить, с какой стороны на них смотреть.
Потому что на них можно смотреть с двух сторон. С одной стороны мы с вами оба относится к миру животных.
Лис и обезьяна, это теплокровные млекопитающие, позвоночные, четвероногие.
Если бы один из нас был, скажем, рыбой, родство все равно прослеживалось бы. Рыба ведь тоже не растение и не минерал.
Но это родство было бы более далекое. Но при существующем положении вещей, а именно в нашем положении, я бы мог к господину… к госпоже… обратиться: брат. Или: сестра. В зависимости от пола.
(пауза)
Да, это так. Просто не принята между родственниками такая отчужденность, граничащая с холодностью, с отсутствием родственных чувств… Не правда ли?
Здесь я, по всей вероятности, должен воскликнуть (Лис встает, раскрывает объятия) :
«Привет, мартышка! Подставь щечку!»(Он замирает, заметив, что обезьяна не реагирует и что, кажется, он перестарался. Садится.) Но я этого не сказал. (Пауза. Лис присматривается к обезьяне.) Красивая одежонка (пауза).
С другой стороны, такая фамильярность была бы неуместна.
Господин, госпожа… поскольку она обезьяна, она является существом, я бы сказал, двояким.
О, разумеется, не в отрицательном смысле. С одной стороны, госпожа, безусловно, принадлежит к миру людей – я все же буду обращаться к вам именно в этой форме, я не смею спросить вас про ваш пол, но хотел бы знать, что имею дело с женским началом, это всегда легче, я могу рассчитывать на определенную мягкость, душевность, которая облегчит взаимопонимание, а с другой стороны, пани, безусловно, принадлежит к миру животных.
Да, но с другой стороны, разве это не ваша порода положила начало роду человеческому?
Пани является связующим звеном между миром животных и человеком.
В пани содержится столько же человеческого, сколько и животного. И если забыть о вашем зверином начале, то мы имеем дело с вашим человеческим началом. О пани можно говорить то же, что и о человеке.
Человеческая природа, полуобезьянья, полуангельская. Обезьяна – полузверь, получеловек.
То есть опять-таки половина на половину, хоть и на другом уровне. Надеюсь, я не оскорбил пани, сравнив ее с человеком?
Сравнение, из которого проистекает, что пани находится на несколько ступеней ниже человека.
Но достаточно посмотреть назад, на многие низшие формы, на те ступени, которые пани уже прошла, на меня, например…
И пани сразу же почувствует себя на высоте. Впрочем, что же стоит на пути дальнейшей эволюции?
Овладев однажды секретом изменения, пани может свободно эволюционировать дальше.
Я догадываюсь, что пани не делает этого сейчас по каким-то личным причинам.
Может быть, пани просто устала и хочет немного отдохнуть, здесь, на этой скамейке, после усилий, которые потребовались, чтобы вырваться из чисто животного состояния.
Но уже через минуту пани двинется в триумфальный путь к высшим формам существования…
Чего я, к сожалению, не могу сказать о себе. Я всего лишь обыкновенный лис, а следовательно, стопроцентное животное, без всякой половинчатости, то есть без радужных перспектив на будущее.
Вот поэтому, если мы рассмотрим ту, вторую сторону вашей природы, то превосходство пани надо мною, уже достигнутое и закрепленное, я простой и безусловный лис, могу только сказать: целую ручку, мадам (поднимается со скамейки в поклоне, который предшествует поцелую руки даме. Но обезьяна, разумеется, не реагирует, поэтому Лис снова садится на скамейку).
Впрочем, ваша внешность свидетельствует о том, что нас разделяет столько же, сколько и объединяет.
Ваш костюм и положение, в котором вы находитесь, они отнюдь не звериные.
На мне только этот лисий мех, а пани одета в человеческий костюм. Эта вещь (касается цепи, которой обезьяна прикована к шарманке) тоже является делом рук человека. Она выражает привязанность, а следовательно, категорию, которая возникла в уме человека и была у животных только воспитана.
Цепи, узлы, решетки и оковы являются наглядным свидетельством духа, поскольку выражают сознательное ограничение.
И к чему же вы привязаны? Привязаны буквально, буквальность, которая выражает духовную привязанность.
Вы же не привязаны, простите за выражение, как собака к будке, чтобы охраняла двор.
Пани привязана к делу, выходящему за пределы утилитарности.
А как известно, только тот, кто не животное, может и умеет посвятить себя тому, что бесполезно.
Пани привязана к музыке. Простите, можно?
(Лис встает и начинает вращать ручку шарманки.)
Трек №2
Музыка самое чистое из искусств, не выражающее ничего, кроме себя самой.
Когда я слушаю музыку, я яснее всего осознаю то, что я всего лишь лис.
Во мне просыпается тоска по недоступному мне совершенству, взгляд мой уносится ввысь. К сожалению, только взгляд…
(Перестает вращать ручку шарманки, музыка обрывается.)
И я плачу (садится на скамейку). Простите меня, но вы не имеете понятия, что значит находиться на низшей ступени эволюции.
Музыка делает очевидной ту пропасть, которая находиться между мной и животными, более продвинувшимися, чем я.
Да, Пани по ту сторону эволюционного прыжка, а я всего лишь животное (пауза). Вам не холодно? (Пауза)
Вы уже не помните, что такое быть только животным. Впрочем, в те времена, когда пани была животным, еще можно было выдержать это состояние. Быть животным тогда не было позорно, не вызывало трудности выживания. Home sapiens еще не ослеплял нас своим превосходством и не назывался владыкой всего сущего, а его владения, которых тогда еще не было, не истощали ресурсы природы.
Сегодня все обернулось к худшему для нас, зверей. Цивилизация теснит природу, всё более ограничивая нашу возможность выживания, а культура вдалбливает в нас комплекс неполноценности.
Когда-то на старте мы все имели равные возможности, почему же одни ушли так далеко, а другие остались на том же месте, что и миллиард лет тому назад? Почему вы уже человекообезьяна, а я нет? Это вопрос, на который нет ответа.
Я блуждаю среди ночи, преследуемый, и сам в погоне за пропитанием, а в голове беспрестанно: почему, почему, почему?..
Звучит трек №3
(Слышно пение петуха.) Скоро начнет светать, но для меня ночь не кончится.
Ночь органического бытия, слепая тирания инстинктов, заколдованный круг страха и голода.
Не для меня заря духа, божья искра интеллекта, свет восходящего сознания, сверхсознания и суперсверхсознания.
Не для меня душа. Душа! Почему я не могу иметь душу? (Лис встает со скамейки. Некоторое время стоит лицом к зрительному залу. Потом обращается к обезьяне.)
Пани знает секрет. Пани знает, что надо делать, чтобы не остаться навсегда на дне. Я умоляю вас, откройте мне этот секрет.
В память о нашем общем прошлом, из жалости к бедному родственнику.
Разве эволюция не является единственным законом, единственной истинной религией, единственным смыслом мироздания?
Разве прогресс, движение к совершенству, не является единственной причиной существования?
А если так, то вы не имеете права мне отказать.
Трек №4
Пойдем вместе. Вы станете человеком, а я обезьяной. Потом, когда человек станет ангелом, я займу место человека.
Но это еще не конец. Возможны и дальнейшие степени эволюции, до сих про нам неизвестные.
Архангел, архиархангел и все выше и выше, к головокружительным высотам. Впереди человек, за ним пани, а за пани я.
Нескончаемое шествие к вершинам. Вы представляете? Почему вы не радуетесь?
Только одно словечко, и пани станет больше, чем обезьяной. Пани станет мессией, освободителем всех тварей, которые до сих про исключены из марша на небеса. Вы скажете?
(Петух поет второй раз. Лис наклоняется над обезьяной. Понижает голос.)
Еще ночь, но через минуту взойдет солнце. Лучшего момента, чтобы выдать мне секрет, уже не будет.
Свет, который пани подарит мне, соединится воедино с лучами восходящего солнца(Лис берет фонарь, гасит его, теперь на сцене полная тьма.) Тьма способствует исповедям, а утро будет временем сенсаций.
Мы одни, но через минуту появится человек, ваш кузен, импресарио, опекун. Человек ревнует к тому, что вы знаете этот секрет.
Он хочет остаться властителем создания согласно обещанию, которое ему дал Генезис: «…и пусть господствует над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над всей землей, и над всеми гадами, ползающими по земле».
Человек не хочет, чтобы рыбы, птицы, гады и все звери познали секрет человечности. Но вы ведь знаете этот секрет.
Еще есть время, чтобы мне его сообщить, прежде чем придет человек и помешает нам. Человек ревнует к своей человечности.
Человек – венец творения, человек – высшая форма существования на этой земле. Говорите же! Я хочу стать человеком!
Звучит трек №2
(Петух поет в третий раз. Сцена освещается и теперь видна вся. На земле обрывки газет, пустые бутылки и пустые консервные банки. В глубине сцены и немного левее, если смотреть от зрительного зала, голое дерево. На дереве висит шарманщик. Разумеется, недопустимо, чтобы публика могла заметить присутствие повешенного на втором плане раньше. Если регулирование света окажется недостаточным, можно заслонить повешенного черным газом и высветить его тогда, кода будет надо. На нем бедный потертый и бесцветный сюртук. Длинное кашне несколько более живого цвета закрывает шею и свободно ниспадает вдоль мертвого тела. Лис стоит перед обезьяной лицом к повешенному, некоторое время смотрит на него. Мало-помалу освещение достигает своего максимума и уже не меняется).
Лис:
Ну, так я пойду, пожалуй. (Выходит направо.)
Трек №1
Трек №2
Трек №3
Трек №4
